В воздухе курского аэродрома Рышково – тарахтение старенького «Ан-2», взявшего на борт очередную десятку парашютистов, а на земле – восторженные возгласы тех, кто только приземлился. Свой первый прыжок мы совершили с моим другом Кристиной Уколовой.
Страх исчезает
Курский аэроклуб, гремевший спортивными победами по всему СССР, с момента своего основания в 1936 году выпустил целую плеяду летчиков и космонавтов. Но в последние два года переживал не лучшие времена, практически прекратив деятельность из-за затянувшегося ремонта самолетов. «Молодежь скорее ввысь – парашюты заждались!» – надпись в учебном классе аэродрома, куда мы приехали в предполетный день на инструктаж.
Новички испуганно переглядываются. «Не забудьте расчековать «запаску», – напоминает Александр Костенков, начальник поисково-спасательной и парашютно-десантной службы. – Для этого надо просто отключить страхующий прибор после открытия основного парашюта. Иначе будете приземляться на двух, что не очень удобно».
Учебно-тренировочный парашют Д-1-5У, в простонародье «дуб» – самый безопасный из всех возможных, перворазники прыгают только с таким. В аэроклубе не было еще ни одного случая отказа. Чехол, тросами связанный с самолетом, во время прыжка автоматически сползает и купол наполняется воздухом. Но, так или иначе, есть запасной парашют, который самостоятельно сработает на высоте 400 метров.
«А что делать, если и запасной подведет?» – спрашивает кто-то. «Приземлитесь, выдам вам новый», – наконец улыбается серьезный Костенков. В парашютном спорте он почти 30 лет и знает о нем, наверное, все. Еще подростком его пленили красота полета, возможность закалиться и преодолеть себя. Это увлечение Александр держал в секрете, лишь после третьего прыжка родители узнали, где пропадал их сын. К 18 годам, когда Александра направили служить в Литву в военно-десантные войска, на его счету было 274 прыжка. Сегодня их больше 1800, в том числе совершенные с высоты 3600 метров. Но был и долгий перерыв – пять лет.
«Обычно сезон длится с середины апреля до конца октября, и даже за полгода отвыкаешь, – говорит он. – Как бы человек ни бахвалился, ему все равно немного страшно. А я не прыгал несколько лет. Но, помню, как только перешагнул край самолета, все страхи улетучились». С тех пор Костенков больше не расставался с небом, устроился работать в аэроклуб и привел сюда заниматься своего маленького сына.
В отличие от веса (от 45 до 100 килограммов) возраст парашютиста не так важен: с письменным разрешением от родителей в аэроклуб приходят и 14-летние. А старше всех пока 75-летний житель Курска. «Альберт Сергеевич имел сотни прыжков, но, когда у него начались проблемы со здоровьем, мы вынуждены были запретить ему подниматься в воздух, – объясняют нам. – Это очень серьезно. Нельзя прыгать «сердечникам», людям с нарушениями опорно-двигательного аппарата, расстройством нервной системы и рядом других заболеваний. Перед стартом всех обследует врач».
Важна каждая мелочь
«Многие называют нас сумасшедшими, но когда человек прыгнет сам, мнение сразу меняется: ты летишь в небе, словно птица! С тобой никого и ничего, кроме верного парашюта! Чтобы понять – надо попробовать самому», – уверяют спортсмены. Нас долго уговаривать и не надо, тем более что инструктаж уже пройден.
По летному полю ходит начальник аэроклуба Иван Долженков – ободряет перворазников. Эту категорию он сразу подмечает - по глазам. У кого-то они большие от страха, у кого-то – от восторга. Каждому по отдельности напомнит, что садиться надо против ветра и приземляться как учили: на землю не смотреть, ноги согнуть и держать вместе, а почувствовав удар – перекатиться, тем самым снизив нагрузку на ступни и позвоночник. И не пытаться устоять при ударе – в лучшем случае получишь растяжение…
Голеностопные суставы на всякий случай зафиксировали бинтами, хоть и говорят, что парашютизм по травматизму стоит не выше гимнастики с легкой атлетикой. Теперь на нас закрепляют подвесную систему. Оказывается, летчик-истребитель, преодолевая звуковой барьер, проходит рубеж около девяти единиц, а у парашюта Д1-5У перегрузка при раскрытии – 16. Но подвеска позволяет пережить этот момент безболезненно. Главное – благополучно донести все, что на тебя надели, до самолета. Шутка ли, 24 килограмма! Особенно чувствительно для хрупких девушек.
Погода сегодня подходящая для прыжков – слабый ветер, ясно. Старый «кукурузник» загудел мотором и оторвался от земли. В нашем взлете вместе с выпускающим 11 человек – сидят по левому и правому бортам на складных сиденьях. Инструктор повторяет правила безопасности. Его слова тонут в нарастающем шуме, уши закладывает, а тело прижимает вниз.
«Все самостоятельно выпрыгивают?» – пытается кто-то перекричать рев двигателей. «Кто сам, а кому-то можно и помочь», – шутит бывалый парашютист, заставляя улыбнуться остальных.
100 метров от земли, 200, 500, 1000… Именно с километровой высоты предстоит совершить первый прыжок. На табло у двери загорелась зеленая лампочка, летчик подал три гудка. Первыми отделились самые тяжелые, их, как кукол, уносит ветер. Самолет делает круг: вторая партия парашютистов перешагнула порог «кукурузника». Через четыре минуты и они будут на земле.
Еще круг, настала наша очередь. Выпускающий хлопнул по плечу. Пора! Сверху людей на земле не разглядеть, а многоэтажки внизу похожи на спичечные коробки. Оглядываемся – на сосредоточенных лицах новичков написана инструкция, которую они не перестают мысленно повторять, «а выпрыгнут – вмиг забудут», – вспоминаются слова Ивана Васильевича. Шаг в пустоту...
Небо подарило ему семью
«Сейчас вы еще не понимаете, что произошло, – встречает нас на земле мастер спорта Дмитрий Долженков, неоднократный чемпион России. – Обязательно надо прыгнуть второй раз, тогда испытаете всю полноту эмоций. Парашютизм ведь как наркотик: на одном прыжке не остановишься. У меня их уже почти пять тысяч, но хочется еще и еще».
33-летний спортсмен в разные годы выезжал на соревнования в Швейцарию, ОАЭ, Словакию, Польшу. На заграничных стартах были дневные и ночные прыжки. «В темное время суток на парашютах закреплялись специальные фосфорные лампочки, подсвечивались фонарем датчик приземления и указатель направления ветра, – вспоминает Дмитрий. – При этом с высоты 1000 метров нужно попасть в пятачок диаметром два сантиметра. Это упражнение на точность приземления, есть еще другое – в свободном падении выполняется комплекс определенных фигур: два сальто и четыре спирали».
Но, что ни говори, парашютизм – спорт опасный, об этом как никто другой знает начальник курского аэроклуба Иван Долженков, у которого к 60 годам число прыжков превысило шесть тысяч.
«Отказы парашютов у спортсменов, конечно, бывают, но главное в этом случае не паниковать, – говорит он. – У Миши, моего сына, еще не было 100 прыжков, когда не раскрылся основной парашют. Он отцепил его, применил запасной, удачно приземлился. Подбегаю, спрашиваю, что случилось. Миша рассказывает. Испугался? Нет, говорит. Но когда обнял его, он заплакал. 13 лет ему было. А сейчас мастер спорта международного класса, 3000 прыжков. У Дмитрия, старшего сына, тоже однажды был отказ, а я следом прыгал. Смотрю – не открывается. Жуткое состояние… Он не только парашютист, но и сын… А это только в фильмах можно на высоте друг друга красиво догнать и спасти. Тогда мысль проскользнула: если что случится – свой парашют специально не открою…»
Прыгает вся семья Долженковых: три сына Дмитрий, Максим и Михаил – неоднократные победители и призеры первенств России, чемпионатов Европы и мира, мастера парашютного спорта. С Иваном Васильевичем на аэродроме с младенчества, а первые прыжки совершили, когда мальчишкам едва исполнилось 12. Да и с женой Зоей Ивана Долженкова познакомил родной аэроклуб: курянин уже был инструктором, а она училась в мединституте, пришла с группой совершить первый прыжок.
