В Курске сохранился неприметный уголок старой, почти царской России… Здесь собрана всякая старина, пусть и не обладающая ценностью материальной, но бесценная для хозяина небольшого угодья. Каждую весну супруга Сергея Столыпина проводит «аграрную реформу» в своем яблочно-грушевом садике, чтобы было чем топить самовар, а рядом с небольшим домом стоит... «столыпинский вагон».
Первое, о чем спрашивают курянина с редкой в здешних краях фамилией: не в родстве ли он с премьер-министром Российской империи Петром Аркадьевичем Столыпиным. На что однозначно тот пока ответить не может. Хотя с задором, подключив сына, исследует свои корни. Ведут они на север, в архангельские земли. С историческим персонажем его роднит не только фамилия. Совпали имена их жен – обе Ольги Борисовны. В курской даме без преувеличения чувствуется порода: осанка, гордый взгляд.
«По большому счету, неважно, течет в твоих жилах «голубая» кровь или нет, – уверен Столыпин. – Богатство человека в единстве с прошлым, пускай оно и крестьянское. На Севере в заброшенном доме предков я нашел мельницу и много старинных вещей, которых касались мои родичи, жившие там больше века назад. Видеть их я, конечно, не мог, но находиться там – невероятное чувство, даже не передать, насколько это серьезно для меня».
Никто из северян не покусился на семейные реликвии полуразрушенного дома Столыпиных. Зато в Курске Сергей Александрович нашел место, чтобы сохранить угольные утюги и глиняные горшки, одежду прабабок и часть их прядильного станка. Со временем коллекцию пополнили и другие предметы народного быта.
Во дворике за ветвистым виноградом растапливается старый самовар, вокруг бегает ребятня. Внуки Сергея Столыпина Арсений, Савелий и Платон пока и не догадываются, что пузатый поилец едва ли не вдвое старше деда. Впрочем, и этот самовар еще юнец по сравнению с себе подобными. Среди экспонатов домашнего музея есть такие, которым по 300–400 лет.
«К сожалению, старые вещи часто считают ненужной утварью. В 1990-х годах огромное количество самоваров просто сдавали на металл – обыватели видели в них лишь кусок меди или латуни, лишаясь домашней реликвии ради какой-то сотни рублей. Не могу их понять, но порой люди продают даже иконы, к которым подходили их родители и деды», – удивляется Столыпин.
Самовары – его особая гордость. Поиски заводят в самые глухие села. Нет-нет, на пыльных чердаках что-то отыщется. Но самая большая мечта Сергея Столыпина не столько собирать самовары, сколько восстанавливать, реставрировать. На это не всегда хватает времени – работа. После того как в перестройку завод «Маяк», где он проработал 16 лет, пришел в упадок, мужчина занялся природным камнем.
Рабочий «кабинет» расположился возле самого дома. Строительный вагончик, в шутку окрещенный и подписанный «Столыпинским», прохожих не пугает – многие могли видеть его и на Мемориале павших в годы Великой Отечественной войны, и даже на Красной площади, куда незамысловатый агрегат перекочевал за зодчим. Тогда бригада Столыпина облицовывала мрамором и гранитом Доску почетных граждан Курска, до этого – новый фонтан на центральной улице. Сергей Александрович делал алтарь, иконостас и всю внутреннюю отделку Знаменского собора, нового храма на СХА, церквей Курчатова и Железногорска.
В кругу строителей Столыпин известен и как первоклассный мастер по изготовлению каминов. Они у него «живые», словно в сказке Бажова про каменный цветок. На одну работу уходит не меньше трех недель. «Важно увидеть суть человека, чтобы сделать такой камин, какой ему нужен, – делится секретом Сергей Александрович. – То, что хочет заказчик, не всегда ему подходит. Поэтому я разговариваю с ним на отвлеченные темы, смотрю, каков он по характеру, как одевается, чем живет».
А вот подобрать камин под себя Столыпину труднее всего, просто не представляет он рядом такого роскошного «соседа». И в этом есть что-то от премьер-министра, не любившего вычурности.
