Его работы часто сравнивают с выдающимися творениями мастеров русского пейзажа – Левитана, Васнецова, Саврасова... Художник Александр Афонин уже 14 лет возглавляет пейзажную мастерскую Российской академии живописи, ваяния и зодчества Ильи Глазунова в Москве.
Билет под №1
Москва, 1989 год. У здания вновь созданной Всероссийской Академии живописи толпы абитуриентов. Первый набор. То, что на факультет живописи выберут лишь 22 счастливчика, а из них смогут защитить диплом и того меньше – девять, разумеется, никто тогда не знал. Меж тем Афонин, обычный 23-летний парень из Курска, впервые бывший в столице, все свои будущие надежды как художника связывал именно с этой поездкой.
Накануне в приемной комиссии ему отказали, не допустив во второй тур. И все же он вернулся в академию на следующее утро. «Я хочу учиться! Я родился, чтобы стать пейзажистом!», – настойчивость Афонина переломила мнение комиссии.
Сегодня в музее Глазуновской академии хранится студенческий билет ее первого воспитанника. Он принадлежит Заслуженному художнику России, профессору живописи Александру Афонину. Тогда, в 1989-м, его приняли.
Взросление художника
Еще ребенком Саша любил наблюдать за тем, как его отец Павел Иванович, работавший учителем рисования в школе, готовился к урокам: писал акварелью, быстро смешивая краски на палитре и ловко работая кисточкой. Он научил сына правильно держать карандаш, наносить штрихи, точно определять тональные и цветовые соотношения – заложил основы. С большим упоением Саша листал домашние альбомы с репродукциями лучших работ советского периода, вырезанными из «Огонька», и пробовал рисовать сам.
Целенаправленно работать с натуры Афонин начал в восемь лет, отдыхая на родине матери, в небольшом селе на Брянщине. Они жили в простом деревенском доме, окруженном лесом, быстрой рекой и заболоченными озерами. Вековые сосны, обилие грибов и ягод, изумрудный мох, широким ковром устилающий землю... Маленький художник с утра до вечера пропадал на бескрайних просторах, делая зарисовки и акварели.
В Курске Афонин занимался в детской художественной школе №1, здесь в 1982-м прошла первая выставка его работ. В том же году побывал с отцом в Ленинграде, Харькове и по его совету решил поступить в Железногорское художественное училище. «Вступительные экзамены уже прошли, – вспоминает Афонин-старший. – Но директору и преподавателям очень понравились Сашины картины, ему дали шанс».
Следующие четыре года жизни художник считает решающими в определении жизненного пути. Именно в Железногорске он понял, для чего и что рисует. «Я очень благодарен своим наставникам из училища, – говорит Александр. – Супруги Эммануил Николаевич и Вера Александровна Егоровы научили меня писать натюрморт, портрет, пейзаж... А когда, к примеру, у меня не получалось нарисовать гипсовый шар, Алексей Леонович Поляков принес мне пяток куриных яиц, наказав: «Ты нарисуй одно и съешь. Так же и со вторым, с третьим яйцом…» Это был действенный способ постичь единство формы и содержания, понять смысл видения объекта. Когда через много лет я работал над изображением головы Аполлона и это у меня долго не получалось, опорой стал совет мудрого учителя».
По стопам Глазунова
Родительский дом Афонина находился в Курске неподалеку от дома владыки Ювеналия. Однажды священнослужитель попросил молодого художника написать для храма четыре образа Евангелистов – Иоанна Богослова, Матфея, Марка и Луки. Одобрив проделанную работу, схимитрополит благословил Александра на поступление в Академию Глазунова, подарив в дорогу икону «Знамение» и несколько книг «Жития святых».
Парадная анфилада, портреты императоров, мебель, люстры и канделябры в стиле ампир – интерьер учебного заведения произвел на парня из провинции неизгладимое впечатление. В этих стенах во времена, когда здесь находилось Училище живописи, творили величайшие мастера русского пейзажа Саврасов, Левитан, Коровин... Теперь в старом здании полным ходом шла реставрация. «Натюрморт со шлемом и кольчугой – первое задание по живописи – писали в ноябре, – вспоминает Александр. – Мы замерзали, потому что в аудиториях не было стекол. Сами после занятий ремонтировали, убирали, приводили все в порядок. При этом и учеба давалась нелегко, требования предъявлялись самые высокие».
Афонин заряжался окружающей творческой атмосферой, работал по 12–14 часов в сутки, оправдывая право учиться здесь. Решающее влияние на него оказали занятия и общение с профессорами Петром Литвинским, Борисом Щербаковым и, конечно же, с основателем Академии, всемирно известным художником Ильей Глазуновым. Афонин как губка впитывал идеи наставника, его любовь к Отечеству, стремление служить России своим талантом.
«Русское искусство – это духовная безопасность нашей нации, возрождающейся России, – считает Александр Павлович. – Настоящий художник тот, кто сохраняет и преумножает зодчество высокого реализма, наследие, доставшееся нам от великих предков».
Апофеозом студенческих лет стала его первая персональная выставка в Москве в 1995 году и дипломная работа на слова русской народной песни «Есть на Волге утес...». Талантливого художника пригласили на преподавательскую работу, а в 2000-м, окончив аспирантуру, он возглавил мастерскую пейзажа.
Второе творчество
В авторской книге-альбоме «Пятое время года», выпущенной весной 2014 года, Александр Афонин описал свою преподавательскую работу как второе творчество: «Быть педагогом, придти в класс и сказать: здесь ты написал хорошо, здесь плохо – это какую же несешь ответственность! Если студент спит пять часов, я должен спать три, если он спит три – я должен вообще не спать. Тогда во мне будут видеть мастера».
Служение в Академии забирает у художника много сил и времени, их не всегда хватает на собственное творчество. Если и удается сесть за мольберт, перед глазами продолжают вставать картины учеников. Испытывая эмоциональное перенапряжение, в 1998 году Афонин навестил в Коренной пустыни своего духовного пастыря.
«В монастыре жил старец Иоанн, почитаемый за нравственность и высоту духа, – говорит Александр. – Этот человек открывал для меня как для пейзажиста новые горизонты. Не раз еще студентом академии я привозил показать ему эскизы будущих картин. А когда в душе накипело, и я размышлял, не бросить ли мне работу, Иоанн напомнил Пятикнижие Моисея, где Моисей возроптал на свой народ после 40-летнего хождения по Синайскому полуострову и прихода в обетованную землю. Мой старец сказал: «Александр, твоя задача привести молодые сердца к первым вершинам мастерства – в этом главная твоя задача учителя, пастыря и наставника».
...Каждое лето Афонин вывозит студентов на учебно-творческую практику в Архангельск, Плес, Вологду, Мурманск, на остров Валаам и Соловки... Из этих поездок Александр Павлович и его ученики возвращаются с натурными этюдами, на основе которых затем пишут картины. На этюдах Афонина всегда подписано, с кем и когда он рисовал, чем в это время жил коллектив. «Обязательно буду работать наравне со всеми ребятами, – делится опытом художник. – Сяду так, чтобы каждый видел, что и как делает их учитель. Если у нас при этом находится краюха хлеба и термос чая, то это делится поровну на всех».
Великие реки России
На свой день рождения Афонин получил необычный подарок от учеников. Они нанесли на карту России все места, где за 19 лет побывали с преподавателем и куда он выезжал с этюдами самостоятельно. Вереница отметок протянулась от южных рубежей до самого Байкала. В отпуске Александр проезжает на машине тысячи километров ради воплощения давней идеи, ставшей для него своего рода священной миссией. Он мечтает создать альбом с величайшими российскими реками. Уже написаны Волга, Ангара, Кама, Иртыш, Лена, Дон, Северная Двина... На очереди Енисей.
Но как одной картиной передать всю мощь и потенциал того же Енисея? В этом художнику помогают коренные жители. «Нарисовать я нарисую, а нужно вдохнуть в краски жизнь, чтобы люди, поколениями живущие там, узнали родную землю – считает он. – Недостаточно просто собрать дома кое-какой материал об этих местах, хотя и это важно. Приехав в далекую деревеньку или село, я в первую очередь иду к старожилам. За чаем они рассказывают о себе и своей жизни, о том, как за годы менялась река, какие легенды с ней связаны. Благодаря этим встречам складывается более полный образ, он дополняется многочисленными этюдами, архивными документами».
Собранные материалы, которые послужат основой будущих полотен, Афонин привозит домой. Здесь особая атмосфера. Все стены заполнены картинами. Пишет не только он, но и его дети, девочки все чаще берутся за краски. Валентине – 6 лет, Людмиле – 12, старшей, Василисе, исполнилось 15. В этом году они начнут заниматься в Академии художеств.
Стараясь не разбудить близких, Афонин встает в пять утра и садится за мольберт. Есть несколько свободных часов до занятий. А вечером, вернувшись из Академии, снова будет рисовать. Еще ведь обещал забежать младший брат Сергей Афонин, тоже художник, который теперь работает в Москве реставратором и иконописцем.
Они любят отдыхать всей семьей. Выезжают на выходные куда-нибудь порыбачить. От удочки Александра, как и от красок, не оторвать. Это увлечение с детства, с тех давних времен, когда он пацаном любил спускаться к речке Тускари ловить пескарей и окуней. Тогда Саша еще не знал, что ему уготовано стать продолжателем традиций русской школы пейзажа, последователем таких выдающихся художников, как Алексей Саврасов, Исаак Левитан, Дмитрий Поленов, Иван Шишкин.
Фотографии из архива Александра Афонина
