Было бы непростительно приехать в далекую Мексику, потратив 1,5 дня только на то, чтобы до нее добраться, и спустить весь отпуск на утомительные разъезды по стране. Иногда не спать, зачастую не есть или питаться чем придется, мокнуть под дождем вместо того чтобы с охлажденным коктейлем в руках греть кости на пляже где-нибудь под Акапулько... Но ты уж прости, читатель!
Секрета из моих каникул в Мексике сделать не удалось. Узнав, что они будут предельно далеки от «ленивого» отдыха и, возможно, полны лишений, неожиданно обнаружился попутчик... Моя мама вспомнила о бурной комсомольской юности с турслетами и походами на байдарках. И в итоге стала полноценным участником всего того, что произошло дальше.
Здравствуй, Элиза!
В аэропорту Мехико в толпе встречающих уже стояла Элиза, милейшее создание горячих мексиканских кровей, с которым лет пять назад мы воспитывали шкодливую нью-йоркскую детвору в одном лагере в США. Дрожащая девичья рука старательно вывела на картонной табличке русское имя. Влажные глаза с неудержимым желанием хоть сейчас пуститься во все стороны света, пересечь Мексику вдоль и поперек, оставив ради этого приключения свою работу и привычную жизнь.
Мы ехали на машине с одним работающим фонарем по шипящей и клаксонящей автостраде, глотая выхлопные газы и упорно прорываясь сквозь смог гигантского мегаполиса навстречу укрывшемуся вдали от трущоб и небоскребов спальному району. Здесь у церкви причудливой треугольной формы стоит дом, где Элиза живет с матушкой Евгенией и отчимом Мануэлем.
Из гостиной еще не успели убрать алтарь со Дня Мертвых – этот национальный праздник памяти усопших отмечается 1 и 2 ноября. Согласно поверью, бытовавшему еще у индейцев майя и ацтеков, в эти дни домой возвращаются души умерших родственников. Отблеск горящих свечей падал на фотографии отца Элизы и маленького братишки, умершего до ее рождения. Возле рюмок с текилой и «водой цветка Ямайки» (сухих цветов гибискуса или каркаде) лежали сахарные черепушки, фрукты, крестообразная выпечка и множество оранжевых бархатцев. Венчала алтарь статуэтка главной мексиканской святой – Мария Гваделупе.
Как я кактус проглотил
Любимым подарком моей смуглянки, круглый год купающейся в солнце и никогда не видевшей снега, стала не бутылка бальзама, не книги о России и даже не халва, а армейская шапка-ушанка. В непривычном для себя головном уборе российского солдата, вооружившись ложками-поварешками, Элиза дала старт процессу, который невозможно было остановить до нашего последнего дня в этой стране. Она, повар по профессии, начала посвящать гостей в тонкости мексиканской кухни, не жалея перца чили, смачно приправляя каждое блюдо лаймом и делая нас заложниками мирного, как я наивно полагал прежде, злака кукурузы. Помимо десятка способов вкусно его приготовить и еще одного десятка съесть живьем, из маиса делают лепешки, которые идут вместо хлеба.
Среди продуктов «царице полей» принадлежит почти полная монополия на столах мексиканцев, даже мировые бренды вроде «Кока-Колы» держатся куда скромнее. Впереди были хрустящие кузнечики и тающие во рту жареные кактусы нопаль, перекочевавшие на тарелку прямиком с герба Мексики, калейдоскоп фруктов и овощей, о существовании которых можно было только догадываться, и хит сезона, деликатес высшей пробы – сушеные червяки с растения агавы. О, этот тонкий вкус, я клюнул! Представления о съедобном и несъедобном здесь могут пошатнуться навсегда.
Колыбель Месоамерики
Маршрут путешествия составлялся с размахом, мало сопоставимым с имевшимися в наличии тремя неделями. Надо было скорее выдвигаться из столицы. Но одна достопримечательность – памятник доколумбовой Месоамерики в полусотне километров от Мехико – перевесил все разумные доводы, заставив задержаться. Это руины «Города богов».
Индейские предания гласят: для того, чтобы повторно сотворить мир после Всемирного потопа, боги вернулись именно в Теотиуакан. Возникший более 2000 лет назад город стал первым центром культуры, политики и торговли в Западном полушарии, но в VII веке нашей эры произошло нечто такое, что заставило десятки тысяч жителей навсегда покинуть это место... Поразмышлять о причинах их бегства лучше всего во время прогулки по Дороге Мертвых: широкой улице длиной около трех километров, по обеим сторонам которой сохранились остатки жилищ и храмов. Она привела к Пирамиде Луны, но недолго мы смогли созерцать ее величие.
Окрестности прорезали орлиный крик и шипение ягуара, да так громко и совсем рядом... С угрожающей быстротой к нам приближались не знающие пощады к тому, кто однажды ступил в их владения, торговцы сувенирами. Они дули в глиняные свистульки, предупреждая об открывшейся на нас охоте. Разумнее было ткнуть пальцем в их самое дорогое серебряное украшение со словами «один песо», но вместо этого я посмотрел в глаза их вожаку, чем раззадорил еще больше. Пытаясь спасти и без того скудное содержимое кошелька, мы пустились прочь, буквально взлетев по ступеням Пирамиды Солнца. Наградой стал ошеломительный вид на древний город, открывшийся с вершины. Недаром этот колосс вошел в тройку крупнейших древних сооружений планеты. 70 метров – недосягаемая высота для самых назойливых продавцов безделушек!
Детство Маноловны
У каждого есть места, дороже которых ничего нет и не может быть – там, где прошло детство, и бесценно, когда другой человек доверяет их вам. В надежде увидеть Элизу пятилетней девчонкой, рука об руку идущей с родителями по горным тропам Сьерра Мадре, мы плавно устремились на север, в штат Сан-Луис-Потоси.
Изменились пейзажи: напитавшаяся влагой земля, доселе натужно выжимавшая из себя чахлые деревца и кактусы, теперь не скупилась на щедроты, но впала в другую крайность – непроходимый тропический лес. Несколько иными стали дома: все чаще попадались простые деревенские хижины с дюжиной поросят, осликами и сидящими на ржавом пикапе курами. Но люди были такие же открытые и дружелюбные. Нас кормили, делились улыбками, снаряжали десятком советов и всегда отпускали с добрым словом. Это, конечно, совсем ни при чем, но когда Элиза назвалась кому-то, оказалось, что фамилия Монтано здесь в большом почете. Ее дед, о заслугах которого мексиканка скромно умолчала, не только обеспечивал собственную семью из 13 детей, но и успевал всячески помогать землякам. В городке неподалеку одна из улиц носит его имя. Хотя в Мексике не принято использовать отчество при обращении, в знак возросшего к нашей спутнице уважения мы стали именовать ее по батюшке – Элизой Маноловной.
То, что нас интересовало, было глубоко запрятано в джунгли, либо, что еще хлеще – находилось высоко в горах. Часть пути в границах населенных пунктов удавалось преодолевать на коллективном такси. Очень занятная штука: в обычную легковушку помимо тебя набивается человек пять. И я вас умоляю, чтобы кто-то пристегивался? Но стоит проезд как в городском автобусе – можно потерпеть. Потом искали частников. Если они не принимали нас за гринго (американцев), то соглашались отвезти, куда просим, не заламывая цену.
Пробираясь сквозь папоротники и лианы, плантации сахарного тростника и банановые рощи, мы вышли к «Мосту бога». Эрозия сформировала в скале огромную прореху, и теперь вода обрушивается с огромной высоты вниз, образуя у подножия живописную голубую лагуну. До темноты удалось найти еще несколько водопадов и развалины старого завода.
Мифический город в джунглях
Давным-давно мама читала мне перед сном «Волшебника из страны Оз». Поэтому утром, хоть и зарядил дождь, единственной мечтой оказалось отправиться в дебри тропического леса и во что бы то ни стало отыскать там Изумрудный город. Странно, что кому-то вообще взбрело в голову построить сюрреалистический замок посреди джунглей, вдали от цивилизованного мира... Чародей XX века сэр Эдвард Джеймс мог и не такое. Баснословно богатый британский поэт, друживший с Пикассо и Дали, он был известным во всем мире меценатом и покровителем искусств. Обнаружив в 1945 году этот первозданный уголок природы с дикими орхидеями, водопадами и стаями летающих попугаев, он навсегда влюбился в здешние края и воздвиг необыкновенный комплекс зданий и скульптур.
Мифический город начинается большими коваными воротами. Это вход в огромный лабиринт, космогоническая фантазия, понять которую не стоит и пытаться. Лучше просто пропасть в ней, заблудиться на несколько часов. В воздухе висят замысловатые мосты, переходы и арки. Тропинки вьются во всех плоскостях: сходятся и запутывают, оканчиваются ничем, приводят в подземелья или дома с потайными комнатами.
Райский сад из каменных лилий, бетонных тыкв и кактусов охраняют вставшие на дыбы мозаичные змеи, а в пустующих клетках раньше держали настоящих зверей. По лепесткам гигантских цветов мы поднимаемся на покрытую мхом шляпку гриба, а оттуда вверх по винтовой лестнице. Ступени уходят до того высоко в небо, что начинает кружиться голова, и вдруг все обрывается в никуда... Такие вот неразгаданные головоломки оставил потомкам сэр Эдвард. А нам еще предстояло решить другую задачу – как до захода солнца доехать до Пещеры ласточек, другого гениального творения теперь уже самой природы. Огромная карстовая воронка опускается к недрам земли на глубину, соизмеримую с высотой самых высоких небоскребов мира.
О чем молчали птицы...
Кстати подвернувшийся грузовичок радушно принял нас в открытый всем ветрам кузов. Чем выше по горному серпантину поднималась грунтовая дорога, тем туман и сумерки становились гуще, а дождь – холоднее. Уже час мы пытались добраться до коммуны ласточек, где живет сразу несколько миллионов особей. Хмурый смотритель заповедника косо посмотрел на вывалившуюся из джипа компанию, заметив, что все нормальные птицы в такую погоду сидят по своим домикам. Мол, и нам не стоило пускаться в столь дальний путь. Но от премиальных 20 песо он немного просветлел, взял свою собаку, большой фонарь и повел куда-то вниз.
Спускались мы долго, пока скользкие ступени наконец не уперлись в ограждение. За ним начиналась Пещера ласточек – огромная карстовая воронка глубиной 376 метров. Сверху она выглядит как черная дыра. Пещера популярна у спелеологов и бейсджамперов со всего мира, особенно после того, как Джеймс Кэмерон выбрал ее в качестве съемочной площадки фильма «Санктум».
Но есть еще кое-что, ради чего сюда стоило приехать – понаблюдать, как утром мириады птиц стаей вылетают по спирали в небо, а вечером также всем скопом возвращаются обратно, камнем обрушиваясь вниз... Стоя над бездной, нам оставалось только воображать их гвалт. Потому что весь день погода была нелетная и нормальные ласточки (а обитатели пещеры, мы в этом убедились, все были абсолютно нормальные) сидели по гнездам.
Порт Тампико
Шутник Артуро, кузен нашей Элизы, на прощание сунул кулек конфет – они оказались с перцем чили. Всю дорогу пришлось тушить пожар во рту. Гостеприимный, тихий и спокойный город Вэлис был последней остановкой на пути к Атлантическому океану. По мере приближения к побережью за окнами росли громады заводов. Трубы-башни беспрерывно выбрасывали в небо снопы огня и густой дым. Сюда, в Тампико, с месторождений свозят почти всю мексиканскую нефть, а три десятка компаний перерабатывают «черное золото».
Местные власти пытаются сделать городишко морским курортом, строя белокаменные отели и втыкая зонтики с шезлонгами в каждый пустой пятачок на пляже. А уж чего у этого места не занимать, так портовой романтики. В устье реки Пануко базируются Военно-морские силы Мексики, а торговый порт Тампико – один из крупнейших в стране. Он продолжает жить и на закате дня. Под оглушающие гудки танкеров и сухогрузов все новые стальные чудовища причаливают к берегу. Скрипя изношенными механизмами, подъемные краны лихорадочно закидывают тюки и ящики в трюмы. Кипит работа на судостроительных верфях, оживлены доки, лишь три матроса в сторонке непринужденно дымят папиросами.
У маяка к нам подошел енот. Самый натуральный енот-полоскун, но без одной лапы. Бедняга был голоден и с удовольствием разделался с горстью печенья. Как выяснилось чуть погодя, живет он на пирсе не один. На маленький пир сбежалась вся семейка, аж шесть зверьков. Наверное, рыбаки тоже кидают им рыбешку-другую.
Город с запахом ванили
Чтобы понять, что из себя представляет ванилин с прилавков магазинов, стоило отправиться в место, где выращивается настоящая ваниль, на ее родину. Городок Папантла пропитан пряным ароматом, он повсюду. Но если кому по душе приправить себя и тоже пахнуть как сдобная булочка, на главной площади всегда в наличии амулеты и бусы из коричневых стручков.
Утром после мессы в церкви прихожане собрались на улице вокруг 30-метрового столба. Нам тоже повезло вклиниться в толпу и посмотреть представление летающих танцоров Воладорес... Под пение флейты и волнующую дробь барабана пятеро мужчин в национальных костюмах взобрались на самую верхушку. Четверо, привязав к ногам веревки, обмотанные вокруг круглой платформы, в одну секунду прыгнули. Их товарищ наверху продолжал играть протяжную мелодию, а они в такт ей вращались вниз головами в карусельном вихре, пока не достигли земли. Священная традиция таким образом благодарить бога существует в Папантле не одну сотню лет.
На ранчо, где растет ваниль, без разрешения хозяина нас пускать не хотели. Загадочный босс на том конце провода сразу не ответил, но затем сам перезвонил на мобильник Элизы и... Добро пожаловать!
Ванильная усадьба включала теплицу с особо редкими видами и сад из деревьев, по которым вились лианы, полные еще зеленых гроздей ванили. Инженер Лукас посвятил любимому растению целую поэму, обрисовав его жизнь от рождения, когда семечко бережно зарывается в землю, до уборочной страды. После этого с ванилью еще возиться и возиться: долго и по-хитрому сушить, чтобы не растерять кулинарные и лечебные свойства.
Мокрые заметки, мокрый я
Совершив новый прыжок во времени, мы оставили современную Мексику ради тайн, сокрытых зелеными зарослями тропического леса штата Веракрус. Памятник исчезнувшей цивилизации тотонаков, древний город Эль-Тахин не менее интересен, чем посещенный нами ранее Теотиуакан. Пять веков забвения, которым предшествовало тысячелетие активного развития: строительство храмов, многоярусных пирамид, дворцов и стадионов для ритуальной игры в мяч. Уникальная, ни на что не похожая архитектура, увы, медленно разрушается. Дождями. Ветром. Временем.
На ночном автобусе доехали до портового города Веракрус. Известен он прежде всего морским бастионом Сан-Хуан-де-Улуа, на протяжении 300 лет считавшимся самым неприступным на всем атлантическом побережье. Немало ему пришлось повидать – купцов и пиратов, испанских конкистадоров и узников, теперь еще случайно забрели русские.
Погода начала портиться, вынудив нас продолжить движение на восток. За ночь улицу, где стоял наш отель, затопило. Дождь не прекращался, и это настораживало. По колено в мутной воде добрались до интернет-кафе, которое, наверное, продолжало бы работать и при извержении вулкана, и когда вокруг проносились бы ураганы, пускай хоть весь город Коацакоалькос находился на грани уничтожения. Однако оптимизма наш визит в глобальную сеть не придал: циклон накрыл пол-страны вплоть до Карибского моря, куда мы и направлялись. Ехать туда не имело никакого смысла.
Чтобы убежать от дождя, взяли билеты до Тихого океана. По перешейку, соединяющему его с Мексиканским заливом, – немногим более 300 км. И ведь убежали! Впрочем, в этот день неслыханного везения из всего множества мексиканских автобусов нам попался дырявый, давший течь где-то на крыше, прямо надо мной, и пересесть, как нарочно, было некуда. Но там, куда мы приехали, в штате Оахака было сухо, и на небе - ни тучки.
Однажды в Туле...
Эка невидаль встретить россиян в Туле! Но в мексиканском городе Туле это казалось удивительным, особенно если учесть, что с бывшим московским гаишником Львом и сибирячкой Галиной мы уже сталкивались на главпочтамте Мехико, за несколько сотен километров отсюда. И потом снова. Надо было столкнуться в третий раз, чтобы окончательно поверить в судьбу и хотя бы на день объединиться, образовав могучий русский костяк во главе с мексиканкой Элизой.
Галя и Лев оставили прошлое на Родине и третий год подряд ездят по свету. Из Таиланда они махнули в США, теперь пришла очередь Мексики. Туле манило их тем же, чем и нас: у старой католической церкви растет кипарис, которому больше 2000 лет. Сегодня это самое толстое дерево в мире. Понадобится не менее 30 взявшихся за руки человек, чтобы обхватить исполина.
Ветви и наросты «Дерева Жизни» напоминают льва, оленя, черепаху, рыбу и крокодила. Там можно найти еще вагон другого зверья, но именно эти животные фигурируют в старинной индейской легенде. Согласно ей, в далекие времена, когда звери были дружны между собой и опасались лишь людей, они, окруженные охотниками, попросили помощи у дерева, и то их навсегда укрыло. Живущие рядом мексиканцы очень любят могучего соседа и во второй понедельник октября устраивают праздник в его честь.
Мы отправились в горы, чтобы увидеть водопад, включенный в самодельный путеводитель как один из красивейших в Мексике, глазам предстало нечто большее... Вместе с летающими в небе неведомыми птицами ожила изображенная на картинке долина, став в сотни раз живописнее. А водопад, эта 50-метровая лавина словно кипящей воды... так и остался застывшим, будто замороженным. Подобно тому как насыщенная известняком вода образует сталактитовые пещеры, появилась и эта окаменелость. На создание шедевра у природы ушла не одна тысяча лет.
Автобус поломался, когда огни столицы Оахака еще не скрылись за холмом. Нас пересадили в микроавтобус, настолько тесный, что городская маршрутка по сравнению с ним была бы верхом комфорта. Пускай так! Утром ломота в теле даже не вспоминалась, ведь рассвет забрезжил на лазурном Тихом океане...
Райские пески Зиполите
До самого отъезда из местечка Зиполите, сказочного уголка у Тихого океана, на золотых песках которого мы бездельничали почти двое суток, мексиканка Элиза и словом не обмолвилась, что его прозвали «берегом мертвых». Стали бы мы, словно дети, ловить барашков на волнах, если бы думали про сильные подводные течения, уносящие зазевавшихся купальщиков к скрытым океанской пучиной скалам и утесам... Хотя, верно, стали бы. Но меньше знаешь – крепче спишь. А в лучшем гостиничном бунгало-люксе, за который друзья нашей мексиканки так и не взяли с нас ни одного сентаво, отдыхалось прекрасно.
Зиполите обожают хиппи. И явно не за дешевые рыбу с жемчугом. Пока старик с сумкой-холодильником на плече передавал нам стаканчики кокосового мороженого, откуда ни возьмись появился обколотый татуировками абориген и с невинным выражением лица предложил марихуану или «чего покрепче». Лояльность здешних полисменов к свободной продаже наркотиков поражает. К тому же Зиполите, как выяснилось, является чуть ли не единственной в Мексике территорией, где официально разрешен нудизм. Смущаться было поздно. Молоденькие девушки топлесс – даже здорово, но когда голыми бедрами начинал вертеть какой-нибудь пузатый дядька, сразу тянуло понаблюдать за пеликанами, благо их тут навалом.
В лагуне реки Тонамека, находящейся поблизости, состоялось наше первое знакомство с крокодилом. Двухметровый кайман поднялся с глубины в тот момент, когда мы гребли на лодке к мангровым зарослям. Живность как по свистку вылезла покрасоваться на свет: черепахи, цапли, игуаны и прочие обитатели пресных вод.
Побег из Акапулько
Не в пример деревеньке Зиполите в одном из популярнейших мировых курортов Акапулько цивилизации хоть отбавляй: побережье заняли шеренги шикарных отелей, гиды беспардонно зазывали в рестораны и на экскурсии, а в воду пыталось одновременно зайти столько отдыхающих, что океан грозил выйти из берегов. На улицах невообразимые пробки, а застревать здесь хоть на один лишний час совсем не улыбалось. Не столько боясь пропустить автобус, сколько от полнейшего неприятия к Акапулько, этому божку туризма, город мы покидали в большой спешке, почти бегом.
Но прежде прокатились на катере до каменистого островка, рядом с которым в толще прозрачной воды покоится статуя святой Марии Гваделупе – печальное напоминание о сокрушительном урагане 1998 года. Акапулько вообще частенько достается. В этом сентябре был новый удар стихии: за тропическим штормом Мануэль последовали мощное наводнение и оползни. Курорт оказался отрезан от всей страны, аэропорт и обе федеральные трассы затоплены. Разрушенные мосты и дома вдоль реки до сих пор восстанавливают.
У дороги, соединяющей Акапулько с Гвадалахарой, дурная слава: в поздний час, когда редкий автомобиль развеет царящую среди пустынь тишину, на разбой выходят местные группировки. Основное для них – переправка наркотиков в США через сухопутную границу. Но, пытаясь подавить конкурентов, наркодельцы сеют страх по всей контролируемой территории. Нападают на проезжающие автобусы, освобождая пассажиров от денег, золота, электроники. Чему быть, того не миновать, мы рухнули в сон.
Около пяти утра, еще засветло проснулись. Не похоже, чтобы приехали. В салоне непонятная суета: люди в форме всех выводят наружу. Я только успел заметить в окне военных с автоматами и другой остановленный автобус. Наши вещи тщательно досмотрели и лишь после этого отпустили. В Мексике часто можно встретить вооруженные патрули, поддерживающие безопасность. Не один год в стране идет война враждующих наркокартелей с правительственными войсками и полицией.
Затерянный мир Теучитлан
Многие века вплоть до 1970 года руины забытого города Гуачимонтонес, центра индейской культуры Теучитлан, были скрыты джунглями. Никто даже предположить не мог наличие на территории штата Халиско столь важного артефакта. Последние 15 лет здесь велись раскопки, обнаружившие мало общего с остальными археологическими зонами Латинской Америки. Разумеется, нельзя было пропустить такую диковинку.
В одной из семи автостанций Гвадалахары нашелся нужный автобус, и спустя час мы сошли в ближайшем к достопримечательности городке. На высокий холм пришлось взбираться на своих двоих, это ладно. Приветливый сторож с порога заявил, что сегодня чудесный день. Почему? Потому что воскресенье, а значит, вход бесплатный, аналогично и в большинстве государственных музеев. Как после этого не влюбиться в Мексику!
Гуачимонтонес не столь грандиозен как Теотиуакан или Эль-Тахин, но поистине инопланетным делает его форма пирамид. Они все... круглые. Наиболее заметная постройка, обозначенная как «Круг 2», имеет 13 ступеней и достигает высоты 18 метров. Есть большие поля для игры в мяч и несколько прямоугольных платформ. Многое говорит в пользу того, что город – не что иное как космограмма, модель строения вселенной.
Коротко о вреде алкоголя
Незнакомые мексиканцы по-разному реагировали на русских... Нет, ничего плохого: один лез брататься, второй фотографироваться, третий уважительно пожимал руку и засыпал вопросами о далекой и загадочной северной стране. Но однажды молодой бармен Джозеф, славный малый, выставил на стол бутылку водки. Он ожидал с нашей стороны бурного восторга, которого к своему большому удивлению не встретил.
Не только мексиканцы, весь мир ее, чертовку, считает национальным напитком России, забывая про березовый сок, медовуху и квас. Чести нашей нации такая привязка делает мало. Однако алкоголизм – проблема и в Мексике тоже, с той лишь разницей, что здесь «гордятся» текилой. Родина одноименного спиртного напитка город Текила был нам по пути.
Как ни крути, бренд сугубо мексиканский, изготавливается только в штате Халиско и четырех соседних с ним провинциях. Узнать их нетрудно по бесконечным плантациям голубой агавы, похожей на ананас с торчащими двухметровыми листьями-иголками. Это-то растение, побродив в собственном соку с сахаром, дает знаменитую текилу. Что нам детально и продемонстрировали на небольшом заводе. Рабочий, не скупясь (да что вы, здесь этого добра!), плеснул в рюмки готового продукта, текилы всех четырех сортов: белой, после прогонки, и дальше – разной степени золотистости, настоенных в дубовых бочках от двух месяцев до нескольких лет. И пить, говорит, по обычаю надо, с горсткой соли и зеленым лимоном. Эх, плохому научил.
Калифорния №2
Продолжая ехать по побережью, мы добрались до самого Калифорнийского залива в Масатлан. Город будто спорит сам с собой, кто же он: обычный порт, фешенебельный курорт или промышленный центр? Рисуется, намекает на роскошь, не стыдясь крайней бедности. Туристу здесь вроде бы все и нравится: ему построили современные гостиницы, открыли рестораны с круглосуточно работающими барами. И это вкупе с песочными пляжами, не самыми плохими в Мексике.
А не дай бог свернешь с набережной, рай тут же кончится... Свидетельства экономического упадка, начался который не вчера и даже не год назад. Пустыми глазницами смотрят нежилые дома с выбитыми стеклами. Поблекшими цветами радуги встречают обшарпанные двухэтажные кварталы. Не нарушают тишины брошенные посреди улиц ржавые автомобили. Беспорядочными подтеками тянутся километры граффити, которые никто и не думает закрашивать.
Но есть еще один Масатлан, почтенный джентльмен, солидно представленный историческим центром: искрящиеся витражами и богато украшенные лепниной соборы, колонные залы театров, выхоленные проспекты. Город предстал разным. Единственное, что объединяло эти непохожие места, были забавные открытые такси, внешне напоминающие гольф-машину и в шутку прозванные Пневмонией. Самый популярный транспорт, судя по тому, что ему даже установлен памятник. На этом тихоходе мы не спеша прикатили на паром, отправлявшийся в Нижнюю Калифорнию.
До недавнего времени я и понятия не имел, что есть на свете такой полуостров. Потому что мексиканская Калифорния всегда находится в тени славы своей верхней половинки – некогда пылающей «золотой лихорадкой», а сегодня процветающей благодаря киноиндустрии Голливуда американской Калифорнии. Этот солнечный край, как уже нетрудно догадаться, не всегда принадлежал США.
На то, чтобы пересечь Калифорнийский залив, известный также как море Кортеса, потребовалось полдня и целая ночь, 16 часов. Корабль жаловал кинозалом, кафетерием и вполне сносными каютами. Хотя нет ничего прекраснее, чем просто стоять на палубе.
В шесть часов вечера солнце нырнуло в океан и за доли секунд, минуя сумерки, опустилась темная, как смоль, ночь. Часом раньше, часом позже, из-за близости к экватору здесь так круглый год. Потому Элиза, глядя на загорающиеся в небе звезды, не переставала удивляться, что летом в России даже поздним вечером светло, а на Крайнем Севере в полярный день солнце вовсе не уходит за горизонт. Что есть в нашей стране столько удивительных, невероятных мест! Если однажды она тоже возьмет и приедет в гости, я покажу ей мою Россию. Боюсь только, 6500 километров, как в это путешествие, нам не хватит...
